Конец Идиота в безродных телах, Слепни в устье канала, Две санитарки в красных чулках, Дым на перроне вокзала... Блюз и вино - вот, пожалуй, и все Истины рухнувшей веры, А все остальное сгорело в огне Или стало придатком химеры.
По коридору больницы бежит Белая цапля куда-то, В тесной палате кто-то лежит, Забрызганный соком граната... Завтра кома настигнет его, И только брат Квазимодо Поставит свечу за упокой И во славу конца Идиота.
